Казахстан заступился за бизнес

Фото: ИТАР-ТАСС

Казахстан предлагает России и Белоруссии работать более прозрачно и плотнее обсуждать с бизнесом решения, которые принимаются на наднациональном уровне. Таким образом предприниматели избавятся от излишнего регулирования и смогут частично влиять на принятые законопроекты, считают некоторые чиновники от Астаны в Евразийской экономической комиссии. Однако коллеги по таможенному цеху относятся к идее пока настороженно.

Вопрос о введении оценки влияния на бизнес актов и проектов решений Евразийской экономической комиссии обсуждался на заседании комиссии 20 августа. С предложением, чтобы оценки регулирующего воздействия (ОРВ — практика, активно применяющаяся в Европе, а сейчас и в России Минэкономразвития) были более публичными, выступил министр по экономике и финансовой политике ЕЭК Тимур Сулейменов. Но поддержки у других коллег не получил, рассказали РБК daily несколько источников, знакомых с ходом совещания.

Процедуры, аналогичные ОРВ, в комиссии есть, однако по большей части они носят внутриведомственный характер, глубокой проверке подвергается только около 35—40% всех решений ЕЭК. «Большинство анализируемых документов поступает на последних этапах, когда от всех трех сторон Таможенного союза получено заключение уполномоченных госорганов. Однако обычно бизнес при этом полноценно высказаться не успевает, да и не может успеть», — объясняет директор одного из курируемых г-ном Сулейменовым департаментов ЕЭК (по развитию предпринимательской деятельности) Рустам Акбердин.

У предпринимателей практически не остается времени внести свои коррективы. К примеру, проекты коллегии вывешиваются во внутренней сети всего на 15 дней, и то когда по ним решение уже фактически принято, добавляет г-н Акбердин. «Мы считаем, что надо дополнить существующие процедуры механизмом оценки регулирующего воздействия», — говорит он. Озвученное предложение во многом дублировало бы уже суще­ствующие функции и затягивало принятие решений, а ЕЭК критикуют за «неоперативность», парирует другой чиновник ЕЭК. «Есть совет, куда входят ключевые деловые ассоциации трех стран, есть формат публичного обсуждения проектов решений на сайте и т.д.», — приводит примеры оппонент.

Определенный элемент прозрачности существует, не отрицает г-н Акбердин. У ряда департаментов есть обязанности в рамках ВТО быть более открытыми и выставлять для обсуждения, к примеру, акты по техническому, санитарному, фитосанитарному регулированию и др. Но этого недостаточно, те же техрегламенты вывешиваются не менее чем на 60 дней, но бизнесу часто не хватает этого времени, объясняет он.

Ярким примером «сбоя» по линии оценки влияния актов может служить техрегламент о безопасности легкой промышленности, принятый еще Комиссией Таможенного союза (предшественница ЕЭК). После вступления в силу документа в Минске произошел инцидент: белорусские предприниматели начали собирать подписи за выход из ТС. Техрегламент обязывал предпринимателей проходить через дорогостоящую процедуру сертификации товаров легкой промышленности. До вступления в ТС белорусский малый бизнес был освобожден от необходимости предоставлять этот вид документации. С введением новых правил предприниматели столкнулись с целым рядом проблем — от липовых сертификатов до невозможности их получения в принципе.

Существующие процедуры для бизнеса фрагментарны. «Их надо постепенно «склеить» в единую процедуру и распространить ее на все экономически существенные регуляции ЕЭК, проектиру­емые и уже принятые», — говорит директор Центра ОРВ Высшей школы экономики Даниил Цыганков. Если ОРВ станет обязательной процедурой, то бизнес избавится от излишней зарегулированно­сти, считает ведущий эксперт НП «ОКЮР» Елена Войниканис.

По итогам коллегии консенсус все-таки был найден, оправдывается один из чиновников ЕЭК. «Департаменты должны будут плотнее работать с бизнесом, вплоть до того что на рассмотрение коллегии должны выноситься вопросы с разъяснением, как они были проработаны с предпринимателями. Если они проработаны не были, коллегия будет вправе их завернуть», — говорит он.