На краю пропасти

Фото: FOTOLIA/PHOTOXPRESS

Одарив нас многим, глобализация столько же попросила взамен. Мир получил тесно связанные между собой торговые и финансовые рынки и за последнее десятилетие стал вдвое богаче. Но это вовсе не означает, что вдвое богаче стал каждый из нас. Чем больше денег, тем сильнее неравенство – и это тоже один из «подарков» глобализации. Можно ли от него каким-то образом отказаться?

Деклассированный средний

«Экономическая ситуация в Испании начала портиться в 1992 году, – рассказывает 38-летний финансист Рауль Лоренсо. – Из-за больших расходов на проведение Олимпийских игр и других масштабных мероприятий в стране разразился кризис: госдолг достиг критической отметки в 30 трлн песет, безработица выросла до 24%». После 2008-го стало еще хуже. Уровень жизни среднего класса сильно упал. Раулю поначалу везло: он закончил учебу и его карьера стартовала в период между кризисами, поэтому до недавних пор ему удавалось оставаться на плаву. «Сейчас мне урезали жалованье на 20% и грядет новая череда увольнений...» – сетует он. Рауль все меньше верит в завтрашний день и даже подумывал об эмиграции, но у него двое маленьких детей. А вот 29-летний системный администратор Микель Феррейро все же переехал в Бразилию после того, как два года почти задаром проработал в Центре искусств королевы Софии в Мадриде. IT-специалист Гильермо Рамос три месяца назад уехал в Великобританию: найти работу на родине после окончания университета было крайне сложно, а то, что предлагалось, больше походило на рабство.

Пропасть между богатыми и бедными в Европе стремительно растет, в то время как в развивающемся мире имущественное расслоение сокращается. Похоже, глобальная экономика никогда не сталкивалась ни с чем подобным. «За последние 20 лет Бразилия, Республика Корея, Мексика и Аргентина смогли уменьшить разрыв в доходах населения, тогда как для развитых стран – членов G20 была характерна обратная тенденция, – говорит Джон Киртон, директор Группы по исследованиям G8, содиректор Группы по исследованиям G20 Университета Торонто. – В 2000-х степень разрыва в них превысила показатели 10-летней давности». Для измерения уровня имущественного расслоения экономисты используют коэффициент Джини: чем он ближе к единице, тем сильнее неравенство. По данным ООН, сейчас его общемировое значение – 0,70 против 0,66 в 1980 году. И что характерно, коэффициент стал расти даже там, где исторически был низок, – в Германии, Франции, Дании и Австралии. Что же произошло?

На протяжении последних пяти лет безработица в Европе увеличивалась поистине сумасшедшими темпами. Сегодня армия нетрудоустроенных европейцев на 10 млн человек больше, чем в начале кризиса, подсчитали в Международной организации труда (МОТ). Особенно страдают молодежь и семьи с маленькими детьми. «В это время происходили массовые сокращения и замораживание зарплат, – объясняет директор Института международных организаций и международного сотрудничества НИУ ВШЭ Марина Ларионова. – А ведь на многих висели обязательства по кредитам и ипотекам».

Молодые люди зачастую оказываются перед выбором: эмиграция или безработица и безденежье на родине. Семья, возраст, особенность профессии, незнание иностранного языка – эти факторы кого-то заставляют отказаться от переезда. Значит, остается заниматься низкоквалифицированным и малооплачиваемым трудом. Но это касается только тех, кого еще недавно было принято относить к среднему классу. Состоятельные люди, руководители высшего звена могут сказать глобальному кризису спасибо: они неплохо поправили свои дела.

Кому война, а кому…

В США в течение последних 30 лет рост доходов 1% самых состоятельных граждан достиг 150% (с поправкой на инфляцию), а заработки 90% наименее богатых людей увеличились лишь на 15%. По-вашему, 10-кратный разрыв – это чересчур много? А как вам тот факт, что у 0,1% самых богатых американцев доходы выросли и вовсе на 300%?* Вот другая статистика: соотношение средней зарплаты генерального директора и рядового сотрудника в компаниях, входящих в индекс S&P 500, в 1980 году составляло 42:1, а в 2011-м – уже 380:1.

«Люди, имеющие возможность влиять на распределение зарплат и бонусов, – это те же самые люди, которые их получают», – отмечает глава представительства Saxo Bank в России Игорь Домброван. Лоббистами своих интересов называет богатых директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. «Вспомните первую волну кризиса: финансовые власти направляли денежные вливания именно в финансовые компании, спасая банки, – говорит он. – А все программы количественного смягчения, сохранившиеся и поныне, – это, по сути, инвестиции в бизнес. Даже в тяжелые годы, когда правительства, борясь с кризисом, заливали экономику деньгами, получалось так, что средства, естественно, доходили в основном до богатых». Что мы имеем в итоге?

В США, стране с наибольшим числом миллионеров, сейчас самый большой разрыв в доходах между богатыми и бедными со времен Великой депрессии. Согласно рекомендациям ООН, доходы 10% самых обеспеченных граждан страны не должны превышать доходы 10% самых бедных более чем в 10 раз. В противном случае государство оказывается на грани социального взрыва. В Америке этот показатель достигает 16.

Вместе с Мексикой и Чили Штаты входят в тройку лидеров по уровню имущественного неравенства в мире. Но есть нюанс: если в Мексике этот показатель снижается, то в США он стремительно растет.

В группе риска

Печальная тенденция и не думает прерываться: скоро большинство безработных покинет ряды среднего класса, убеждены авторы доклада МОТ «Мир труда в 2013 году. Восстановление экономического и социального устройства». В Испании только с 2007-го по 2010-й количество населения со средними доходами уменьшилось с 50 до 46%. Пока все еще кажется, что Германия остается последним оплотом благополучия в развитом мире. Разница между доходами богатых и бедных невелика, поскольку в стране относительно низкая безработица и стабильная экономика. Однако и здесь за минувшие 10 лет коэффициент Джини увеличился с 0,25 до 0,29.

Безденежье продолжает распространяться по миру. Согласно подсчетам МОТ, в развивающихся странах армия потенциальных нищих с 1999 по 2010 год выросла с 1,117 млрд до 1,925 млрд человек. Иными словами, тенденция характерна не только для ослабленной кризисом еврозоны, но и вообще для всех государств с низким и средним уровнем доходов. Сейчас эта категория людей в 3 раза многочисленнее среднего класса.

Из-за кризиса экономика Латинской Америки, Африки и Ближнего Востока замедлилась, а следом замедлился рост среднего класса. Тем, кто успел из бедноты перейти в средний класс, предстоит проделать обратный путь. Но с маленьким отличием. Если в Европе и Америке вниз по социальной лестнице опускается в основном молодежь, то в Китае – еще и пожилые люди. Пенсии для стариков и инвалидов там практически отсутствуют. Несколько лет назад эти люди жили за счет своих детей, теперь им не на кого рассчитывать…

Левый поворот

И все же развивающийся мир находится в лучшем положении. Там выпадение из среднего класса – временное явление, зависящее от возобновления экономического роста. В развитых же странах этот процесс больше похож на долгосрочную тенденцию. «Сегодня Европе нужна новая социальная политика, – уверен Джон Киртон. – Докризисные меры соцподдержки не учитывают нынешние проблемы: старение населения, падение рождаемости и огромную армию безработных». Как быть? В первую очередь надо реформировать налогообложение, чтобы все люди платили справедливую долю, считает глава ОЭСР Анхель Гурриа. Иными словами, необходимо ввести прогрессивную шкалу налога, увеличив ставку для людей с высокими доходами. Появившиеся средства можно было бы инвестировать в образование и инфраструктуру.

«Известно, что получение результата от инвестиций в образование – небыстрый процесс, – отмечает Марина Ларионова. – Но данные ОЭСР свидетельствуют: чем выше уровень образования, тем выше возможность найти качественную работу с соответствующей оплатой». Та же история и с инфраструктурой. Некоторые примеры в России, Китае, Турции показывают, продолжает г-жа Ларионова, что там, где развивается инфраструктура, появляется больше рабочих мест.

Да и социальная политика должна быть более ответственной в сельскохозяйственных регионах и регионах с низкой заработной платой. «И в целом нужно поднимать уровень минимальной заработной платы, – добавляет Джон Киртон. – Потому что существующий не позволяет людям ни повысить свое образование, ни заниматься своим здоровьем». Средства на эти цели как раз и можно взять, увеличив налоги на богатых, твердят эксперты. Причем не только на их производительные ресурсы, но и на ренту – недвижимость и активы. Многие государства уже применяют эту меру, но, как мы видим, в недостаточном объеме. Если же ничего не делать, неравенство может стать причиной больших социальных взрывов.

По подсчетам МОТ, к 2015 году численность безработных на планете достигнет 208 млн человек. В основном за счет молодежи. И что останется этому потерянному поколению? Выходить на баррикады. «Усиливающееся неравенство грозит привести к большому количеству социальных конфликтов, которые быстро распространятся по миру, – полагает г-н Киртон. – Тогда придется забыть об экономическом росте и политической стабильности, все силы правительств будут уходить на борьбу с растущим экстремизмом». Неравенство сковывает нас по рукам и ногам. «Оно не позволяет малообеспеченным людям заняться предпринимательством, не дает им участвовать в рыночной экономике, – рассуждает Марина Ларионова. – А это отрицательно влияет на занятость и формирование доходов, сдерживает спрос и, как следствие, экономический рост». Мир рискует попасть в замкнутый круг, вырваться из которого будет непросто. Каким станет решение властей?

Приговор?

С 1990 по 2012 год соотношение средних доходов 10% наиболее и 10% наименее обеспеченных слоев населения России выросло с 4,5 до 16,5 раза.

Во время глобального кризиса разрыв не увеличивался, но и снижаться он не будет: текущая стагнация не дает такой возможности, говорит директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич.

«Надо наконец перейти от экономики ренты к экономике нормального развития, – считает она. – Это рост среднего класса, сокращение занятых в бюджетном секторе, повышение зарплат, поддержка экономики городов и современного сельского хозяйства». Но то долгосрочные изменения. А есть чисто технические меры, такие как введение прогрессивной шкалы налогов. Данный вопрос уже активно обсуждается в верхах, но он вовсе не связан с выравниванием доходов, поясняет г-жа Зубаревич. В бюджете большая дыра, которую надо залатать. Многие эксперты боятся, что этот переход заставит работодателей уйти в тень. К тому же без системных изменений дифференцированный налог едва ли сработает. Крайне важно, например, совершенствовать систему соцзащиты, которая и так у нас менее развита, чем в странах ОЭСР, добавляет директор Института международных организаций и международного сотрудничества НИУ ВШЭ Марина Ларионова. Мы же пока ломаем ее до основания, сокращая койко-места в больницах и закрывая сельские школы.

Звездный аппетит

Гонорары в поп-индустрии все равно что распределение мировых доходов в миниатюре: разрывы между разными категориями исполнителей колоссальны. Звезды первой величины, такие как Эминем, Рианна или Шакира, за концерт получают от 1 млн до 2,5 млн долларов, гонорары второй группы (сюда можно отнести OneRepublic и Эннио Морриконе) в разы меньше – 200–600 тыс. долларов, рассказывает продюсер Артур Шачнев. В третьей группе (преимущественно участники различных музыкальных конкурсов, малоизвестные и уже подзабытые исполнители) обычно зарабатывают до 20 тыс. долларов за выступление. При этом на Западе концерты скорее для имиджа, а доход артиста зависит от продаж пластинок и условий контракта со звукозаписывающей компанией. В то время как в России гастроли и выступления – основная статья доходов музыканта. «Гонорар звезд группы A (это Стас Михайлов и Григорий Лепс) за один концерт составляет 100–150 тыс. долларов, – говорит г-н Шачнев. – В год может быть до 200 выступлений». В группе В (например, Валерия, Филипп Киркоров) – 20–70 тыс. долларов, в группе C (выпускники проекта «Фабрика звезд») – до 20 тыс.». За последние 10 лет разница между гонорарами суперзвезд и менее раскрученных исполнителей в России увеличилась в 10 раз, а в мире – в 40.